Лишь только подснежник распустится в срок,
Лишь только приблизятся первые грозы,
На белых стволах появляется сок -
То плачут березы, то плачут березы.

Как часто, пьянея средь ясного дня,
Я брел наугад по весенним протокам,
И Родина щедро поила мен
Березовым соком, березовым соком.

Заветную память храня обо всем,
Мы помним холмы и проселки родные,
Мы трудную службу сегодня несем
Вдали от России, вдали от России.

Где эти туманы родной стороны
И ветви берез, что над заводью гнутся,
Туда мы с тобой непременно должны
Однажды вернуться, однажды вернуться.

Открой нам, Отчизна, просторы свои,
Заветные чащи открой ненароком -
И так же, как прежде, меня напои
Березовым соком, березовым соком!

Я трогаю русые косы,
Ловлю твой задумчивый взгляд.
Над нами весь вечер березы
О чем-то чуть слышно шумят.
Березы, березы,
Родные березы не спят.

Быть может, они напевают
Знакомую песню весны,
Быть может, они вспоминают
Суровые годы войны.
Березы, березы
Родные березы не спят.

Неужто свинцовой метелью
Земля запылает окрест,
И снова в солдатских шинелях
Ребята уйдут от невест?
Березы, березы,
Родные березы не спят.

Я трогаю русые косы,
Ловлю твой задумчивый взгляд.
Не спят под Москвою березы,
В Париже каштаны не спят.
Березы, березы,
Родные березы не спят.

А мы с тобой, брат, из пехоты,
А летом лучше, чем зимой.
С войной покончили мы счеты,
С войной покончили мы счеты,
С войной покончили мы счеты, -
Бери шинель, пошли домой!

Война нас гнула и косила,
Пришел конец и ей самой.
Четыре года мать без сына,
Четыре года мать без сына,
Четыре года мать без сына, -
Бери шинель, пошли домой!

К золе и к пеплу наших улиц
Опять, опять, товарищ мой,
Скворцы пропавшие вернулись,
Скворцы пропавшие вернулись,
Скворцы пропавшие вернулись, -
Бери шинель, пошли домой!

А ты с закрытыми очами
Спишь под фанерною звездой.
Вставай, вставай, однополчанин,
Вставай, вставай, однополчанин,
Вставай, вставай, однополчанин, -
Бери шинель пошли домой!

Что я скажу твоим домашним,
Как встану я перед вдовой?
Неужто клясться днем вчерашним,
Неужто клясться днем вчерашним,
Неужто клясться днем вчерашним, -
Бери шинель пошли домой!

Мы все - войны шальные дети,
И генерал, и рядовой.
Опять весна на белом свете,
Опять весна на белом свете,
Опять весна на белом свете, -
Бери шинель, пошли домой!

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата,

У братских могил нет заплаканных вдов,
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?

Надоело говорить и спорить
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса...

Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись дня.
На прощанье поднимай бокалы
Молодого терпкого вина!

Пьем за яростных, за непокорных,
За презревших грошовой уют.
Вьется по ветру веселый Роджерс,
Люди Флинта песенку поют.

И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза, -
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса.

Надоело говорить и спорить
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса...

Не могу я тебе в день рождения
Дорогие подарки дарить,
Но зато в эти ночи весенние
Я могу о любви говорить.

Я могу в ожиданьи свидания
До зари простоять под окном.
И в часы предрассветные, ранние
Каждый раз возвращаться пешком.

Я пока что живу в общежитии,
Увлекаюсь своею мечтой.
Никакого не сделал открытия,
Но оно, несомненно, за мной.

Ты не думай, что я невнимательный,
Что цветы не бросаю к ногам...
Я тебе в это день замечательный
Свое верное сердце отдам.

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега...
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти - четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови!
Мне в холодной землянке тепле
От моей негасимой любви.

С берез неслышен, невесом
Слетает желтый лист.
Старинный вальс "Осенний сон"
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы,
Товарищи мои.

Под этот вальс весенним днем
Ходили мы на круг,
Под этот вальс в краю родном
Любили мы подруг.
Под этот вальс ловили мы
Очей любимых свет.
Под этот вальс грустили мы,
Когда подруги нет.

И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом,
И каждый слушал и молчал
О чем-то дорогом.
И каждый думал о своей,
Припомнив ту весну,
И каждый знал - дорога к ней
Ведет через войну.

Пусть свет и радость прежних встреч
Нам светит в трудный час.
А коль придется в землю лечь,
Так это только раз!
Но пусть и смерть в огне, в дыму
Бойца не устрашит,
И что положено кому,
Пусть каждый совершит.

Так что ж, друзья, коль наш черед,
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет,
Не задрожит рука.
Настал черед, пришла пора,
Идем, друзья, вперед!
За все, чем жили мы вчера,
За все, что завтра ждет!

С берез неслышен, невесом
Слетает желтый лист.
Старинный вальс "Осенний сон"
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы,
Товарищи мои.

Вдоль по улице метелица метет,
За метелицей мой миленький идет;
Ты постой, постой, красавица моя,
Дозволь налядеться, радость, на тебя!

На твою ли, на приятну красоту,
На твое ли что на белое лицо.
Ты постой, постой, красавица моя,
Дозволь налядеться, радость, на тебя,

Красота твоя с ума меня свела,
Иссушила добра молодца меня.
Ты постой, постой, красавица моя,
Дозволь налядеться, радость, на тебя!

Вечерний звон, вечерний звон,
Как много дум наводит он
О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом.
И как я с ним, навек простясь,
Там слушал звон в последний раз!

Уже не зреть мне светлых дней
Весны обманчивой моей!
И сколько нет теперь в живых
Тогда веселых, молодых!
И крепок их могучий сон,
Не слышен им вечерний звон

Лежать и мне в земле сырой.
Напев унывный надо мной
В долине ветер разнесет,
Другой певец по ней пройдет.
И уж не я, а будет он
В раздумье петь вечерний звон!